— Простите… Аппетита нет, — с трудом выговорила, мечтая добраться до спальни. — Мне… — сглотнула, перевела взгляд на кувшин с соком, и нестерпимо захотелось пить, аж в горле запершило. — Мне надо немного побыть у себя…
Оп-па, а в глазах почему темнеет? И слабость стремительно нарастает. Гос-с-споди, еще не хватало сознание потерять. Вцепилась в спинку, хватая ртом воздух и согнувшись — выпрямиться сил не осталось. Послышался шум отодвигаемого стула, и Эрсанн в два шага оказался рядом. Сильные руки обхватили, бережно поддержали, а потом и вовсе пол ушел из-под ног, и я оказалась прижата к груди старшего Морвейна. Голова тут же прислонилась к его плечу, глаза закрылись, а ладони прижались к животу. Черт, все, не могу, больше не могу. Стиснула зубы и тихонько, на выдохе, застонала, хоть как-то желая избавиться от грызущей внутренности боли.
— Глупая, ну почему ты сразу ничего не сказала? — как сквозь вату услышала голос Эрсанна, взволнованный и одновременно раздраженный. — Опять стеснялась, что ли? — меня куда-то несли, а куда, все равно, и злость Лоресова отца уже не пугала. Мне просто было плохо… Очень. — Как давно началось все?
— Т-только что… — просипела я, желание свернуться клубочком прямо на руках Эрсанна стало почти непреодолимым.
— И каждый раз так? — продолжал лорд допрос требовательным голосом.
Я кивнула, пережидая очередной приступ боли, и добавила, на всякий случай:
— Первые часа три… потом отпускает…
До меня донесся долгий вздох, по ощущениям мы вроде по лестнице уже поднимались.
— Еще раз умолчишь, что тебе плохо или где-то болит, буду каждый вечер осмотр лично проводить, — огорошил Эрсанн заявлением, пусть и сказанным ровным тоном, но в нем ясно слышалось предупреждение.
Было бы не так хреново, смутилась бы, наверное, от перспективы. А тут пришлось снова покорно кивнуть и прошептать:
— Х-хорошо…
Сейчас готова пообещать, что угодно, мозг соображал с превеликим трудом, плавая в горячечном тумане боли.
— Умница, — отозвался Эрсанн и свернул налево, в тот коридор, где их с Лоресом спальни находились.
Мелькнула мысль, почему меня не к себе отнесли, но в голове не задержалась, и я уточнять не стала. Хочу лечь и просто поспать. Зато когда проснусь, боль уйдет, и буду чувствовать себя человеком, а не сгустком сплошного страдания. Мы вошли в комнату, и по слабому знакомому запаху свежести и мяты поняла — к Лоресу.
— Не дом, а лазарет, — послышалось негромкое хмыканье, но раздражения в голосе Эрсанна уже не было.
— Что с ней? — а вот его сын встревожился не на шутку, судя по тону.
— Жить будет, — насмешливо отозвался старший лорд и меня аккуратно уложили на мягкую кровать, потом сняли туфельки, и я попыталась повернуться на бок и подтянуть колени к животу. Мне не дали. — Ш-ш-ш, Ян, лежи спокойно, — ладонь Эрсанна прижала к постели, а вторая легла на живот, как раз туда, где все жгло и скручивало от болезненных спазмов. От руки тут же пошло ровное, приятное тепло, и я затихла, часто дыша и стискивая покрывало. Дурнота отходила, но слабость не желала покидать тело, оно превратилось в желе, и шевелиться не хотелось. — Все, все хорошо, сейчас полегчает. Лорес, позови кого-нибудь, пусть принесут горячего красного вина, рецепт Дорберт знает.
Я слабо трепыхнулась, разлепив глаза: не-не, вот только алкоголя мне сейчас не хватало. Развезет вообще в ноль. Молочка бы попить, или просто воды… Внимательный взгляд Эрсанна, в котором светилась решимость, свел на нет мою попытку отказаться от вина — каким-то образом Морвейн-старший понял, чего я дернулась.
— Выпьешь и поспишь, — непреклонно заявил он, а ладонь так и лежала на животе, и постепенно становилось хорошо…
Только ноги и руки по-прежнему мерзли, и я зябко поджала пальцы — это не осталось незамеченным. Эрсанн легко приподнял меня, Лорес вытащил покрывало, и через несколько мгновений мягкое тепло укутало до пояса, боль отступила, и осталось только легкое тянущее ощущение, на которое уже можно не обращать внимания. Уф-ф, кажется, пережила. Тут же веки отяжелели, неудержимо клонило в сон — организм четко знал, что ему сейчас нужнее, не обсуждение, чего там Эрсанн нарыл в плане событий двадцатипятилетней давности, а отдохнуть. Хлоя принесла вино, пришлось выпить целый бокал, и после него аж голова слегка закружилась, но определенно, еще полегчало. То, что я находилась в комнате Лореса, в его постели, да еще и Эрсанн рядом, не вызывало ничего, кроме робкой радости, что… так неожиданно позаботились обо мне. Непривычно, да еще и от мужчины и в такой деликатный момент. Я все-таки свернулась клубочком — так уютнее, — но вот чего не ожидала, так того, что сзади обнимут, мягко притянут к себе и… И я провалилась в целебный сон.
Как всегда, спала крепко и проснулась сразу, без всякой полудремы. Организм чувствовал себя вполне сносно, слабость пропала, руки-ноги не холодные, и живот даже не потягивает. Если бы не некоторые красноречивые ощущения, подумала бы, что никаких критических дней нет и в помине. Это меня так вылечили знатно, что ли?.. Глаза открывать не торопилась, продолжая инспектировать окружающую реальность. Вроде, лежу, прижимаясь к кому-то теплому, большому и мягкому. Не плюшевому медведю, у них не бывает таких рельефных мышц, и они не дышат — грудь под моей ладонью мерно вздымалась. Ой. А еще, меня обнимают, бережно, чуть прижимая к себе. Лорес?.. Черт, а ведь приятно вот так лежать, уютно и тепло, и совсем не хочется вставать, чтобы опять в голове возникали всякие ненужные мысли и обуревали лишние эмоции. Устала я с этими тараканами бороться, особенно с последним. Так, а что вокруг происходит? Не буду углубляться в дебри собственных комплексов, зачем портить себе настроение.
— …Ума не приложу, ну что могло понадобиться в моем кабинете? — негромкий, с едва заметными нотками раздражения, голос Эрсанна. — Важных бумаг и ценных артефактов я там не держу, не дурак, а из того, что там было, думаю, вряд ли вора заинтересует список фрейлин ее высочества или отчеты о работе филиалов департамента в других городах, — я услышала вздох.
— Пап, Яна права, пока не узнаем, кто покушался на меня и подбил Лимер на преступление, мотив не поймем, — а это Лорес, и его ладонь медленно провела по моим волосам, которые наверняка растрепались от краткого сна. И платье помялось… — Давай разматывать с другой стороны. Ты узнал что-нибудь про леди Сигирин?
Да, да, мне тоже интересно. Забывшись, я встрепенулась и открыла глаза, посмотрев на Эрсанна, устроившегося на сей раз в кресле. Расслабленного, домашнего, в рубашке с расстегнутым воротом — безумно обаятельного, хочется смотреть и смотреть… Конечно, он заметил, что я проснулась, и на лице появилась мягкая улыбка, взгляд потеплел.
— Как себя чувствуешь, Яна? — поинтересовался Эрсанн, и никакой дежурной вежливости в его голосе я не услышала.
Искренняя забота вызвала растерянность, я крайне редко слышала этот вопрос в значении, подразумевавшем, что кого-то действительно интересует мое здоровье. А тут… Я пошевелилась, испытав кратковременный приступ неловкости, но рука Лореса, которая предупреждающе напряглась вокруг моих плеч, красноречиво намекнула, что отпускать меня не собираются. Пришлось отвечать, пряча глаза.
— Хорошо, спасибо, — пробормотала я, снова пошевелившись, и все же рискнула спросить. — А можно, я сяду? Лежа неудобно слушать, — понятно, что совсем встать с кровати мне вряд ли позволят.
Ну и ладно, черт с ним. Приставать все равно никто не будет, и потом, даже просто находиться рядом с Лоресом мне нравилось, да. И идут все мои страхи лесом. Морвейн-младший тихо усмехнулся, поднял меня и сам сел, прислонившись к изголовью, а потом прижал обратно к себе.
— Так удобно? — любезно осведомился он, я справилась со вспыхнувшим волнением и кивнула, мысленно махнув рукой и расслабившись.
Все, Яна, поздняк метаться, привыкай к своему новому положению. И, кажется, мы договорились не смирять больше эмоций к Морвейнам, если хотим дальше налаживать с ними отношения.