Лорес отложил кий, развернулся и неторопливо направился ко мне, а я порадовалась, что сижу. Тело охватила слабость, я, как завороженная, смотрела в глубокие омуты его глаз, понимая, что пропала. Мыслей не осталось никаких, только предчувствие дергало нервы, как профессиональная арфистка струны. Лорес остановился рядом с нами, присел, и его ладони обхватили мои лодыжки, отчего я вздрогнула — руки у младшего лорда оказались горячими.

— Ну что, Яночка, — мягко произнес он, улыбнувшись. — Готова?

— Н-нет, — вырвалось у меня хрипло. — К чем-му?..

Улыбка стала шире, в темно-голубой глубине вспыхнул серебристый огонек. Ладони медленно двинулись вверх, поднимая платье.

— К поцелуям, — последовал краткий ответ.

Э-э-э-э… А речь шла о нескольких? Я не успела возразить или уточнить.

— Я же закатил все шары, — добавил Лорес выразительно, а ладони между тем уже поднялись до колен.

Губы Эрсанна снова обожгли шею поцелуем, рассыпав по сверхчувствительной коже искорки, одна рука обвила мою талию, пальцы же второй медленно провели по застежке на корсаже. Намек более чем прозрачный. Лорес медленно наклонился и теперь уже его губы прижались к моей коленке, пока ладони скользили дальше, выше, по бедрам. М-м-м… Знакомые бодрящие эмоции, гремучая смесь волнения и смущения прошлась по телу волной, отзываясь в каждой клеточке. Эрсанн расстегнул первую пуговичку, и сердце сорвалось, заколотившись с сумасшедшей силой, отдаваясь в ушах, сбивая дыхание. Я же знаю, как это сладко, когда они ко мне прикасаются… везде. Прикрыла глаза и расслабилась, позволив наслаждению растечься по телу горячей патокой, растворяя сомнения и страхи. А Лорес уже покрывал узорами из нежных поцелуев мои бедра, задрав платье почти до пояса, и я плавилась от этой изысканной ласки, чуть выгнувшись навстречу рукам Эрсанна, уже справившимся с пуговичками. Лиф распахнулся, ладонь старшего лорда уверенно скользнула под корсаж, обхватив грудь, большой палец обвел напрягшийся сосок, стрельнувший вспышкой удовольствия, и я тихо охнула в голос.

— И что там у нас? — мурлыкнул Лорес, совсем откинув тонкую ткань. — Оу, Я-а-а-а-аночка, — с восхищением, от которого перехватило дыхание, протянул он. — Наконец-то, смелая моя девочка.

Е-о-о-о-о, его слова совпали с тем, что Эрсанн чуть сжал сладко нывшую горошину, послав очередную волну ощущений по телу, и я на несколько мгновений выпала из реальности, оставшись наедине с эмоциями. Да-а-а-а, твоя тоже. Согласна, признаю, сдаюсь.

— Знаешь, — Лорес погладил золотистую паутинку, и низ живота охватила тягучая истома. — Хотел бы я посмотреть на тебя в этом без платья, и, пожалуй, чулочки можно было бы оставить…

Моментально вспомнила о подарке Эрсанна, и щеки залил румянец — ведь младший не в курсе, что его папочка презентовал мне. И зеркало… кажется, догадываюсь, зачем оно в моей спальне, да еще такое большое. Сдается, совсем не для того, чтобы я могла в полной мере оценить себя в платье.

— А вот сейчас снимем, — проворковал Лорес и дернул за ленточки.

М-мамочки. Одновременно он наклонился и коснулся губами живота над краем трусиков, и кожу словно обожгло от этого поцелуя. Язык пощекотал, я рвано выдохнула, дернувшись. Эрсанн крепче сжал мою талию, продолжая нежить грудь, и тихо шепнул:

— Ш-ш-ш-ш, Яночка, ну что ты?..

Словно дразня, Лорес медленно потянул кружево, стягивая по миллиметру, и так же медленно прокладывая узор из поцелуев все ниже… Мои колени сжались крепче, сердце скакнуло и забилось в горле. Кажется, мои подозрения имеют все шансы стать реальностью. И у меня всего несколько мгновений, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

— Я-а-а-а-а-ан, — протянул Эрсанн, оставив ненадолго мою грудь и стянув ткань с плеча, совсем спустив лиф. — Ножки, милая.

Так требовательно, и сопротивляться невозможно. Все мое существо затрепетало, чувство, что я полностью во власти Морвейнов, ударило пьянящей волной, скатилось вниз, разлилось в животе сладкой негой. И все-таки, все-таки… Что-то внутри не давало до конца расслабиться, да еще и Лорес поднял голову, пристально посмотрел и одним движением избавил меня от трусиков, тогда как Эрсанн снова вернулся к груди, продолжив ласкать напряженные вершинки. Ладони Лореса спустились вниз до колен и надавили, ясно давая понять, какими будут его дальнейшие действия.

— Н-нет… — вырвалось у меня, и я тихо всхлипнула, прикусив губу.

Руки вцепились в скомканный подол, но запястья тут же перехватил Эрсанн, не дав одернуть платье.

— Яна, да, — выдохнул он на ухо и нежно прихватил губами мочку.

Тело пронзила острая вспышка удовольствия, голова закружилась. Это слишком… интимная ласка, я не могу вот так… сразу… Я попыталась высвободить руки, но безуспешно, Эрсанн держал крепко, хотя и аккуратно. Лорес, продолжая смотреть мне в глаза, сильнее надавил на колени, преодолевая мое сопротивление. И… Эрсанн смотреть будет…

— Перестань, — мягко, но достаточно властно произнес он, пока его сын медленно, неумолимо раздвигал мои ноги. — Ян, мы же говорили, что так будет, хватит, милая…

Руки не отпускал. И внезапно ощущение беспомощности переплавилось в острый приступ удовольствия на грани. Я судорожно вздохнула, внутри словно пружина распрямилась. Вспомнились собственные мысли насчет того, чтобы не оглядываться в прошлое, решение довериться, и… Я расслабилась, позволив им обоим продолжить. Лорес медленно улыбнулся, резко развел руки, и мои колени оказались широко раздвинуты — он подался вперед, не дав мне снова свести их. Улыбка стала шальной, искушающей, и он достал из кармана… длинную полоску ткани.

— Снова стесняешься? — мягко спросил он, четко угадав мои эмоции, и пропустил материю между пальцами. — Давай сделаем так, что останешься только ты и твои чувства, Яночка.

Черт. Он подготовился. Он знал, что к этому придет. С завязанными глазами, с руками, которые держит Эрсанн… Я же умру от избытка ощущений. Не дождавшись ответа, Лорес привстал и потянулся ко мне, а я лишь сильнее вжалась в его отца, не сводя взгляда с повязки. Пряный коктейль эмоций ударил в голову, растекся по телу жаркой негой, и я вдруг поняла, что хочу. Вот так, оказаться в полной их власти, позволить осуществиться тем фантазиям, которые представляла, когда оставалась наедине с собой в спальне. Я послушно закрыла глаза, пока Лорес завязывал повязку, и только часто сглатывала при мысли о том, что будет дальше. Что к самому сокровенному прикоснутся отнюдь не пальцы, а язык Лореса… и его губы… Что он попробует меня на вкус. А Эрсанн смотреть будет. Мир исчез, меня окутала бархатная темнота, в которой остались только ощущения и эмоции, чего и добивался младший лорд.

Вот ладони Лореса легли на бедра, пальцы тихонько погладили пылавшую кожу. Губы коснулись живота, несколькими легкими, порхающими поцелуями спустились до самого низа, потом прошлись по внутренней стороне бедер и поднялись почти до жарко пульсировавшего желанием чувствительного местечка. Эрсанн… переплел наши пальцы, его язык нарисовал тонкое чувственное кружево на шее. Зубы аккуратно, нежно прихватили, оставляя метку, и тут же отпустили, а губы приласкали, пригладили стреляющий огненными искрами участок. Лорес… раздвинул пальцами влажные лепестки, и его язык коснулся заветной точки, уже болевшей от накопившегося напряжения. Я не сдержала долгого стона, выгнулась, подавшись навстречу, и ноги сами раздвинулись шире самым бесстыдным образом. Эрсанн. Подвел мои ладони к груди и накрыл ими полушария, заставив самой коснуться тугих шариков, он направлял меня, и это потрясающее ощущение, что это мои пальцы ласкают соски, даря мне же острое наслаждение. Лорес… Язык нежно скользнул, задев средоточие желания, вырвав еще один прерывистый стон, и я потерялась в восхитительных эмоциях, уже не думая, сколько мужчин рядом со мной и что они делают.

Дальше осталось только волшебство наслаждения, которое дарили Морвейны, пряное, с привкусом запретного, и уже никакой лишний стыд или смущение не мешали смаковать его, захлебываться, тонуть в нем. Мои ладони, которыми я ласкала себя, ладони Эрсанна поверх. Сводящие с ума, бесконечно нежные прикосновения языка и губ Лореса… Реальность перестала существовать, и я совсем не жалела об этом. Перед глазами мелькали искры, я не сдерживалась, в ушах музыкой звучали собственные стоны, смешиваясь с хриплым дыханием Эрсанна, и я улетала в космос. Тело требовало большего, чем откровенные действия Лореса, внутри разрасталась голодная пустота, и даже его пальцы, оказавшиеся там, где должен был быть совсем другой орган, только отчасти дарили облегчение. Грань приближалась стремительно, напряжение росло, жаждая разрядки, и наконец этот чудесный миг наступил, когда Лорес нежно сжал зубами горевший от смелых ласк бугорок, и я подалась навстречу без всякого стеснения. Пальцы младшего лорда проникли особенно глубоко, нащупав ту самую точку, о которой столько разговоров в моем мире. Темнота перед глазами взорвалась, и я закричала, выгнувшись, сгорая в огненном шквале наслаждения, обрушившемся на меня. А потом догнала вторая волна, и еще — Лорес руку не убирал и продолжал нежно поглаживать языком, пока я, совершенно опустошенная и обессиленная, не затихла, тяжело дыша, в объятиях Эрсанна. Мир перестал существовать…